Рай для закалённых (СИ) - Страница 67

- Когда солнце взойдё-о-от...

- Всё, Чим, хватит про солнце! - смеясь, запротестовал Микаэль.

Чимола замолчал. Из звуков на вершине горы остались лишь затихающее потрескивание костра и пение струн.

Праздник удался на все сто процентов. Клоун быстро сориентировался, не сходя с места, откорректировал репертуар, и через десять минут в зале не осталось никого, кто держался бы прямо - всех согнуло от смеха. Даже официанты, передвигаясь по залу, непрофессионально подпрыгивали и держали подносы обеими руками. После его выступления скучно не стало -инициативу перехватили ведущие.

Шоколадный фонтан я не зря ждала все детство - шоколад в нем был самым вкусным на свете. Под конец вечера его осушили (хотя есть мнение, что вылизали) до капли.

Саша явился со своей девушкой, до сих пор Шармажин. Она оказалась, конечно, красива, но необщительна, всего два раза вышла танцевать, предпочитая сидеть за столиком. А еще он привел Давида - это было его подарком. Братик действительно выглядел более серьезным, чем раньше, и немного грустным, но способность веселиться его не покинула - грусть испарилась сразу после выхода клоуна. Со мной он вел себя по-взрослому: чмокнул в щеку, улыбнулся и отошел. Ровно в десять вечера Саша увез его домой, и уже не вернулся.

Натэлла с Леоном, увидев в зале Ангелину и Георгия, тут же сели за их столик и весь вечер оживленно с ними болтали. Попав под обаяние пожилой пары, они явно получали от праздника больше, чем ожидали.

Мои одноклассники, как всегда, брали от праздника все и были везде.

Праздник удался. И тем не менее меня не оставляло появившееся еще утром сомнение. Оно навязчиво перекапывало мою душу, ревизуя все чувства к матери, все мысли о ней, за всю жизнь появлявшиеся. К ночи, перед самым появлением опоздавшего из-за работы Микаэля, это чувство ушло, оставив после себя чистоту и порядок. Глория - очень красивое имя, и что-то, наверное, оно для нее значило важное, ведь иначе она не дала бы мне его, остановившись на папином "Лора". А что она меня потом разлюбила... наверное, у женщины могут быть на это причины.

В "Праздничное Логово" я надела платье мамы Кастора. И не только потому, что хотела сделать ему приятное - платье мне очень нравилось, и я ждала подходящий случай, чтобы его надеть. Переливчато-голубое, струящееся красивыми складками, скромной длиной до колен и с рукавами до локтей, оно делало меня легкой и беззаботной. Украшения к нему подобрала Вероника: прихватив платье, она обошла все магазины в ближайших кварталах, добралась до центра, и рухнув от усталости на пороге, победно вручила мне два комплекта из серебристо-жемчужных цепочек. Очухавшись, она лично вплела один комплект мне в волосы, а другой застегнула на шее. Получилось потрясающе. Кастор, зашедший попрощаться, уважительно присвистнул и пожал Веронике руку.

Даже у костра на вершине горы этот наряд оказался и уместным, и удобным. Мне лишь пришлось сменить "шпильки" на тряпичные спортивные туфли.

Микаэль подарил широкий золотой браслет с надежным плоским замком. Он сказал, что кольцо, которое принято дарить невесте, - слишком незаметный символ, а наша связь должна быть видна издалека.

Еще он подарил много красивых слов и волшебное ощущение счастья. Как обычно, выпуская меня из рук лишь на короткое время, он даже обнимал сегодня особенно: его природная чувственность была приправлена обожанием, он словно держал в руках хрупкий бокал. В тот долгий миг, когда над Нашей Страной рассеивался мрак, я ни о чем не думала. Я просто была.

Была счастливой семнадцатилетней девчонкой.

Через две недели состоялся "Летательный турнир". Свою часть подготовительной работы я сделала задолго до назначенной даты, и все последние дни только наблюдала за тем, как работают другие.

В день открытия турнира гора преобразилась. Все ровные участки, как грибами, покрылись шатрами самых ярких расцветок и невероятных форм; край скалы огородился прочным парапетом, перед которым выстроились в три ряда добротные деревянные скамьи; вокруг дома Микаэля возникло десятка три круглых, как бочонки, столиков с табуретами, похожими на пеньки.

Шатры, как объяснил Микаэль, предназначались для команд, которые в них держали свои машины, отдыхали и ночевали. Когда я спросила, где расположится его собственная команда, он ответил, что команды у него нет - он хозяин "Летательного турнира", и участия в нем не принимает. Его друзья летают наравне с другими участниками, и даже распределились в разные команды - так интереснее.

Только в день турнира участники и зрители получили возможность увидеть схему препятствий - и мысленно интегрировать ее в реальный залив. Карту вырезали на большом листе фанеры, в нужных местах гвоздями прибив "блинчики" с мнемозаписью скал. Первое, что делали все вновь прибывшие - подходили к карте, считывали мнемозаписи, потом, глядя на залив, мысленно встраивали образы скал в реальную картину, и, закрепив воображаемое в существующем, начинали готовиться к состязаниям.

Поодаль, километрах в двух в сторону города, образовалась стоянка транспорта. С мотоциклами соседствовали комфортабельные машины - многие приехали из других городов. Там же я увидела два воздушных транспорта Медик-Парка.

- Зачем они здесь? Что-то случилось? - удивилась я.

- Нет, но случится, - невозмутимо отозвался Микаэль. - Как правило, случается. Бывает, сталкиваются летатели, бывает, пилоты падают... в прошлый раз было рекордно много травм.

- О... - Я снова посмотрела на стоянку и на толпу возле карты. - А двух не мало?