И даже имя запомнил. Бедна Наша Страна событиями, ох, бедна! А ведь Президент не в курсе трагедии, которую я считаю самой ужасной.
- Что еще ужаснее?
Контролировать мысли...
Боль стала злее.
- Бросил парень, - с трудом проговорила я.
Господин Президент вскинул брови и кивнул.
- Единственную ампулу анаболика из аптечки я уже израсходовал, - счел нужным сообщить он. - Тебе придется потерпеть до прилета медиков. Вспомни, учил ли тебя кто-нибудь блокировать боль?
- Да. Брат. Но я не помню...
Не было практики. Саша лишь объяснил - так, на всякий случай, однако в бытовых ситуациях было проще принять лекарство, чем давать труд мозгу искать то неуловимое состояние, в котором боль не причиняет беспокойства. Кажется, надо мысленно уходить от нее.
- А вы видели прогноз, - зацепилась я за последнюю из не самых противных мыслей. - Почему же вы здесь?
Странное дело, он ответил не сразу. Его взгляд стал рассеянным - он подбирал слова.
- Потому что я люблю снежные бури. Я люблю слышать вой ветра и видеть, как он взметает снег над землей.
Он не сказал "в одиночестве", но я поняла. В первый момент меня вновь настигло чувство вины оттого, что я нарушила уединение такой значительной персоны, а во второй, когда дошел смысл его сиюминутного положения, стало еще хуже...
Это тайное место, где Президент Нашей Страны целые дни проводит без охраны. Если бы я не наслушалась в последнее время историй о шпионах и диверсиях, то не придала бы этой милой привычке никакого значения. Но все непросто. У Нашей Страны и лично у Президента есть враги, которые много отдали бы за информацию о такой слабости, и вот - я стала ее обладателем.
Ему не стоило меня спасать. Интересы безопасности требовали моей смерти, которая наступила бы легко и незаметно, валяйся я в беспамятстве в снегу, где он должен был меня оставить, а не тащить в дом. Это же очевидно!
Почему он так не поступил? Он не из жалостливых и беспечных. Нашу Страну он сделал такой, какая она сейчас, из кусочка огромной империи, который сам же превратил в руины, не считаясь с жертвами, тонко и нагло провернув международную интригу и выставив палачами тех, кто пытался сохранить прежний мир. За ним тысячи смертей и килотонны горя!
Почему, почему... Я вдруг вспомнила императора Другой Страны, который правил несколько веков назад и до сих пор именуется Великим. На его совести смертей было не меньше, и она ничуть его не беспокоила, он был бесстрашным и твердым, но, увидев, как тонут люди вместе с потерпевшим крушение кораблем, не смог спокойно уйти. Он бросился в ледяную воду, что бы спасти хоть кого-нибудь. Простудился и умер, но не в этом суть. Суть в том, что легко швыряться чужими жизнями, не глядя. Глядя - наверное, сложно.
Сумбурный поток этих умозаключений прервала волна неподдельного президентского изумления.
- И многие думают так же, как ты? Ни в грош не ставят официальную версию о том, что война стряслась сама по себе, а я пришел и всех спас?
- Не знаю, - честно ответила я. - Никогда и ни с кем это не обсуждала.
- М-м... - он потер переносицу. - Впрочем, опрометчиво было надеяться на вашу наивность. Мы сделали вас слишком умными. Единственная проблема, которая представляется мне серьезной - моральная сторона.
Он сделал паузу. Я чувствовала вопрос, который крутился вокруг нас обоих, и сильнее всего желала, чтобы он не был задан: как я отношусь к тому, что поняла о Президенте? Этот вопрос был очень важен для него, но ответа он боялся. Боль, словно осознав исключительность минуты, отступила, став далекой и незначительной.
- Вы не должны считать, что это нормально. Я воспользовался стечением обстоятельств и своим феноменальным везением, чтобы осуществить мечту о мире без дураков и глупых смертей, но при этом я поступился собственными представлениями о добре и зле. Я оправдываю себя абсолютно - результат превзошел ожидания, и каждый из твоего поколения гораздо ценнее любого из тех, кто погиб в моей войне... Но вы оправдывать меня не должны. Я получил то, что хотел, и я счастлив, но мне нет прощения.
Его образ в моих мыслях раздвоился. Так показалось в первое мгновение. Потом я поняла, что раздвоилось всё. Мир оказался именно таким, каким я его себе представляла, сложив из видимых и осязаемых кусочков, разбитых недомолвками и заново связанных логикой, но он был неправильным. Потому что, если по справедливости, то нас не должно быть.
- Я вижу тебя, Лора, и понимаю: да, мечта сбылась! Мою страну населяют люди не только умные, но и безрассудно творческие, способные любить и ценящие друг друга - такие, каких ужасно не хватало мне в детстве и юности, однако я хочу большего. Я хочу, чтобы вы были лучше меня. Иначе всё зря.
Вот он, тот кусочек, которого не хватало в моей картине мира: если я понимаю, что происходит, то я обязана это осудить. Даже зная, что являюсь продуктом этого.
- Почему теплые города? - спросила я.
Господин Президент прикрыл глаза и улыбнулся.
- Потому что я с детства ненавижу женскую страсть к натуральным шубам.
- Только из-за нее? - не поверила я.
- Да, - спокойно отозвался он. - Это очень глупо, и я решил исключить первопричину - холод.
- Почему энергоемкие магнитные трассы?
- Они безопасны. Магнитные поля разводят даже мчащиеся друг на друга машины и делают столкновения невозможными. В моей молодости слишком много достойных людей погибло на дорогах в автомобилях с двигателями внутреннего сгорания. В разумном мире их быть не может. Энергия - не цена человеческой жизни. Кроме того, у нас она уже стала очень дешевой.