Рай для закалённых (СИ) - Страница 88

Еще раньше в домике мы были не одни. Еще двое чужих мужчин молча вытащила из-под пола спрятанные мной коричневые пакеты, вскрыли их все, похмыкивая, вытащили прочие запасы и собрали несколько устройств - таких же, как то, с которым я осталась наедине.

Еще раньше я забрала всех троих мужчин отсюда, из Медик-Парка, и на машине увезла в лес на берегу залива.

Машину дал мне Кастор. Он несколько дней до этого учил меня ею управлять.

Мама. При чем тут мама...

Зимой на базе я получила от нее электронное письмо. Очень короткое: "Тебе больно, дочка?", и вскоре после этого приехал Кастор, чего я даже не запомнила. Он вмешался в мой контакт с мамой? Тут есть связь с мужчинами, изготовившими взрывные устройства из приготовленных мной материалов? Конечно, Кастор о них знал. А они о нем? Они иностранцы. Прибыли под видом клиентов Медик-Парка - через него иностранцам проще всего попасть в Нашу Страну. Но не чтобы лечиться, а чтобы что-то взорвать. Террористы? Диверсанты?

Конечно, детали взрывных устройств они сюда привезти не могли, поэтому переправили их через границу каким-то хитрым способом... С животными, обитающими в горах? С птицами? С помощью какой-нибудь дальнобойной катапульты? Ну, как-то так. Один из них разыгрывал передо мной моего дядю, а может и был им.

Кастор с ними заодно? Это было бы понятно, ведь он из народа, жившего здесь до войны, развязанной Президентом, и почти полностью исчезнувшего, он вправе ненавидеть свою страну такой, какой она стала.

Но это не так. Он просил поддержки у Микаэля. Марина и Марианна, формальные подчиненные Микаэля, меня спасли. Значит, Кастор, будучи организатором диверсий, их же и предотвращал. Прячась за моей спиной...

Додумать я не успела: мой мозг, чрезмерно утомленный такой длинной чередой умозаключений, отключился.

Вновь я проснулась уже в другой палате, в которой второй кровати не было. Жизнеобеспечивающей аппаратуры не было тоже: я уже не в реанимации. Через полуприкрытые жалюзи на широком окне пробивался солнечный свет, но его частично заслонял силуэт стоящего перед окном человека.

Я подняла руку и потерла глаза.

Посетитель оттолкнулся от стены и сделал несколько шагов вперед.

Моя ладонь замерла у переносицы.

- Лора, милая, наконец-то...

- П-папа?

Я отвыкла произносить это слово.

Он сел в кресло рядом с кроватью и вымученно улыбнулся.

Мой папа. Человек, которого я лет до четырнадцати считала безупречным, самым лучшим мужчиной на свете. Сходством с которым гордилась, черты которого искала в тех, кто начинал мне нравиться. Он слегка постарел: раньше кожа на его щеках и шее не казалась мне такой дряблой, а в светлых волосах прибавилось седины. Но он по-прежнему был мужественно-красивым, гордо-прямым и самоуверенным.

Он здесь, он есть... В последнее время я в этом сильно сомневалась.

- Что ты тут делаешь? - кое-как пристроив руку вдоль тела, спросила я. Вопрос прозвучал ровно, без ноток обиды или радости, как если бы я задала его постороннему человеку.

- Ждал, когда ты проснешься, - ответил он и вздохнул. - А теперь наслаждаюсь тем, что вижу тебя живой.

И смотрел он на меня очень пристально, что-то ища в моих глазах или ожидая.

Я попыталась сесть, но папа остановил меня, коснувшись руки, а потом его губы сжались, скомкав улыбку.

- Лора, послушай... - он на долю секунды, непроизвольно, зажмурился и куснул губу, словно заставляя рот сказать то, что говорить не хотелось. - У тебя теперь нет ног.

Я услышала и поняла, но почему-то ничего не почувствовала. Это было логично: взрыв произошел слишком близко, я должна была умереть, но всего лишь потеряла ноги. Они мне все равно не нравились.

Папины глаза вспыхнули радостью, и я поняла, насколько сильно он боялся моей реакции. Приподнявшись на локтях, я убедилась, что это правда: простыня укрывала мое тело целиком, но было слишком очевидно, где оно заканчивается... Даже бедер почти не осталось. Интересно, их можно было спасти? Или это происки протезистов, которым очень нужно испытать новые разработки? Возможность ходить мне, конечно, вернут, но, чур, протезы - только по моему эскизу!

Наблюдая за мной и не видя отчаянья, папа расцветал.

- Твоими руками, впрочем, я тоже распорядился.

Мне понадобилось минуты две, чтобы догадаться, о чем он. Кажется, это что-то старомодное: жених просит у отца своей невесты ее руку... руки почему-то.

- Обеими, да? - недоверчиво уточнила я.

Папа пожал плечами:

- Я был не в себе. А они так переживали. У тебя останавливалось сердце.

Переживали.

Один, конечно - Микаэль. Он мечтал об особенной девушке, такой, о которой нужно было заботиться, что придало бы значимость связи с ней и укрепило ее.

А другой? Выбор у меня невелик. Это точно не может быть Игорь - вот и всё, в чём я уверена.

- Кому, кроме Микаэля, ты обещал мою руку?

Папа слегка напрягся.

- Линсею, твоему опекуну.

На Кастора-то что нашло?!

- Милая, это же тебя ни к чему не обязывает...

Мне стало смешно.

- Что ты, пап, ты же дал обещание - разве я могу тебя так подвести! Выйду за обоих.

Папа посмотрел удивленно, но, решив, что я шучу, успокоился.

- Как ты узнал, что я здесь?

- Из твоего досье, конечно. Я каждый день его просматривал.

Досье? А, в базе данных о нашестранцах! Хочется надеяться, что туда попадает только официальная информация...

- Я не в первый раз в больнице. Раньше ты не приходил.

Он медленно кивнул:

- Да. Раньше я ждал, что ты меня позовешь.